Frank Roger: "Ik doe het gewoon op mijn manier"

ФРЭНК РОДЖЕР: «Я ПРОСТО ИДУ СВОИМ ПУТЁМ» Илья Суханов DARKER. №6 июнь 2017, 20 июня 2017 г. Интервью Тьма в книгах. Интервью Фрэнк Роджер Фрэнк Роджер — бельгийский писатель, автор более пятисот фантастических, фэнтезийных и хоррор-рассказов, а также ряда повестей. Его произведения активно переводят на многие языки мира, и, хотя работы Фрэнка неоднократно публиковались в России, среди русскоязычных читателей он не слишком известен. В эксклюзивном интервью DARKER он рассказал о себе, своём отношении к хоррор-литературе и чёрному юмору, а также о бельгийской фантастике. Фрэнк, расскажите, пожалуйста, как начиналась ваша писательская карьера? Я начал писать, когда мне было лет пятнадцать. Так как я любил фантастику и мне нравилась короткая проза, то для меня было очевидно, что мне следует писать НФ-рассказы. Я быстро осознал, что нидерландский (мой родной язык) имеет ряд ограничений, поэтому я начал сочинять на английском, хотя никогда не забрасывал нидерландский окончательно. И до сих пор я пишу на обоих языках. С самого начала я пытался отыскать собственную дорогу, отойти от жанровых клише и сочинять что-то оригинальное, даже если это не всегда было тем, что можно было продать издателю. На сегодняшний день я сочинил пятьсот рассказов и имею более тысячи публикаций (включая переводы и переиздания). Ещё у меня вышло несколько сборников рассказов и коротких романов на различных языках, а также несколько арт-буков и книг «визуальной поэзии» (это произведения, в которых комбинируют слова и изображения, что-то среднее между литературой и графической работой). В своих рассказах вы часто используете чёрный юмор. Касается ли это только литературы или это призма, через которую вы смотрите на мир? Моя любовь к чёрному юмору и сатире частично связана с научной фантастикой, которую я читал в подростковом возрасте (Филип К. Дик, Роберт Шекли, Фредерик Браун, Р. А. Лафферти), и частично с бельгийским сюрреалистичным изобразительным искусством, которое часто имеет сатирический уклон. Помимо литературы я также рисую картины в типичном бельгийском сюрреалистическом и сатирическом ключе. Думаю, можно сказать, что сатира и юмор — часть моего ДНК-кода. На плечах каких «гигантов» вы стоите? Кто сильнее всех повлиял на ваше творчество? Мне кажется, было три человека, которые оказали на меня наиболее сильное воздействие: Филип К. Дик — роскошью своей фантазии, социологической значимостью и философской глубиной; Джеймс Баллард — качеством литературы и ощущением новаторства (способностью уходить от любых жанровых клише и творить в своей собственной манере); и Хорхе Луис Борхес — оригинальностью, как тем, так и стиля письма. Имея свой чрезвычайно уникальный голос в фантастической литературе, Борхес не придерживается традиционных методов повествования. Ваша диссертационная работа была посвящена Филипу К. Дику. Почему ему? Дик был моим любимым писателем в то время. И его творчеству было посвящено не так много работ. Популярным он стал лишь несколько лет спустя, после «Бегущего по лезвию» и диссертации Кима Стэнли Робинсона. Не могли бы вы рассказать больше о вашей диссертации? Она была посвящена антиутопическим аспектам миров Филипа К. Дика — социумов, управляемых рекламой, с машинами и роботами, которые уже почти стали людьми, а люди почти перестали быть людьми, а также философским аспектам его работ, таким как слом реальности, ложное против настоящего, истинном значении того, что есть реальность. Ваши рассказы переведены на десятки иностранных языков, включая такие экзотические, как волапюк. Авторы из России мечтают, чтобы их работы перевели на английский или другие «большие» языки, но, кажется, что вас количество потенциальных читателей совершенно не волнует. Почему? Мои первые публикации были, конечно же, на нидерландском. Рассматривая карту мира, я осознал, насколько мал регион, где на нем говорят. Я обнаружил, что только два фэнтезийных автора из моего родного города (Жан Рей и Эдди Бертин) публиковались на многих языках, благодаря тому, что их работы были написаны на «больших» языках (французский у Рея и английский у Бертина). Я решил последовать их примеру и начал писать на английском и посылал готовые работы в максимально возможное число журналов и издательств. Вскоре вышло несколько рассказов на французском, потом на английском, на финском, и я продолжил в том же духе, потому что понял, что наслаждаюсь ощущением, когда мои произведения переводят на другие языки. Да, конечно же, приятно, когда тебя публикуют на «больших» языках (английском, китайском, хинди, русском, испанском), но я обнаружил, что получаю не меньшее удовольствие, когда меня переводили на «маленькие» или даже почти «незаметные» языки (мэнский, корнский). Сейчас мои работы опубликованы на 44 языках, и я надеюсь, список будет становиться длиннее. Пока на русском у меня было четыре рассказа (один в «Если», один в «Супернове» и два в «Шалтай-Болтае»). Вы пишете в основном рассказы. Этот жанр вам больше всего по душе? В России и США писатели часто говорят, что рассказы хороши только в начале карьеры, но чтобы стать известным и получать большие гонорары, надо написать роман. Не собираетесь ли вы когда-нибудь написать полноценный роман? Да, я пишу главным образом рассказы, хотя у меня есть пара больших повестей (или коротких романов). Большинство идей, которые мне приходят, больше годятся под формат рассказов. К тому же, я пишу медленно. Роман у меня затянется надолго. Но, быть может, в один прекрасный день, когда у меня будет много времени и стоящая идея, я всё-таки напишу что-то такое. Это правда, что рассказы не приносят больших денег, но я никогда не писал ради гонораров. Получать деньги за свои работы, конечно же, здорово, но для меня основной целью писательства остаётся самовыражение, и в этом отношении рассказы подходят идеально. Борхес никогда не писал романов. Но я не загадываю насчёт будущего. Может, я сумею удивить сам себя. Довольно часто говорят, что фламандская и нидерландская литература — это литература текущего момента, очень далёкая от фантастики. Пытались ли вы создавать реалистичные рассказы? Да, у меня есть немало рассказов без фантастических элементов. Хотя они несут тот же заряд юмора, что и мои фантастические рассказы, поэтому мне сложно провести между ними какую-то черту. Я не делаю различий между фантастическими и реалистическими рассказами, когда пишу. Большая часть моих реалистических работ в итоге оказывается в литературных журналах, в которых редакторы не знают, что я также пишу фантастические и фэнтезийные произведения (хотя, может, на самом деле они и в курсе, просто это их не беспокоит). В России большинство читателей очень мало знает о бельгийской фантастике. Например, в СССР была опубликована всего одна антология рассказов бельгийских писателей (в 1986 году), которая включала и фантастические работы. Есть только одно исключение — Жан Рей. Не могли бы вы немного рассказать о ваших коллегах по фантастическому цеху из Бельгии? Жан Рей был первым бельгийским фантастом, который стал известен в мире. Он, как и я, родом из Гента и писал на нидерландском и французском. Я знаю, что на русском выходило как минимум два сборника его рассказов. Есть общество имени Жана Рея, которое собирается раз в месяц в Генте, где коллекционеры его книг показывают новые приобретения (именно там я и увидел два эти сборника на русском). Другие известные писатели из Гента — это Эдди Бертин (известный, в основном, благодаря хоррор-произведениям, хотя у него есть и научная фантастика), Марк Дж. Руйффелейт (пишет в основном ужасы под сильным влиянием Эдгара По и Жана Рея), Пен Стюарт (у неё уже вышли два сборника рассказов). В франкофонской части Бельгии есть Томас Оуэн (пишет хоррор и тёмное фэнтези) и начавший карьеру недавно Бернар Кирини (фэнтези с лёгким привкусом рассказов Борхеса). Конечно же, я перечислил не всех. Вы принимаете активное участие в жизни Европейского фантастического сообщества. Расскажите немного о нём и особенно о хоррор-авторах и фанатах этого жанра, если они тоже входят в это сообщество. Мне нравится ездить на конвенты, видеться с друзьями, находить контакты, которые могут приводить к новым публикациям. Хотя, на мой взгляд, атмосфера на конах излишне изолирована от остального литературного мира. Поскольку я не ограничиваю себя жанровыми рамками, я предпочитаю иметь более широкий кругозор: не только НФ, фэнтези и хоррор, но также сюрреализм и нереалистичные работы, которые выходят далеко за пределы жанра. Что касается хоррора, я никогда не рассуждал о литературе как о сочетании различных жанров, скорее, как о сочетании литературных полей с размытыми границами. В моей карьере была всего пара настоящих хоррор-рассказов (к сожалению, пока не доступных русскоязычным читателям), но они мне нравятся, пусть они и отличаются от моих «типичных» работ. Это «Тьма, тьма, проглоти меня» (Darkness, Darkness, Swallow Me), опубликованная в американской антологии «Сверхъестественные аллегории» (Uncanny Allegories, Post Mortem Press), и «Процесс и ошибка» (Trial and Error) из британского сборника «Леденящие рассказы ужасов» (Chilling Horror Short Stories, Flame Tree Publishing). Это два отличных рассказа, из числа моих любимых. Делают ли эти два рассказа меня хоррор-писателем? Хм, не знаю. Я просто иду своим путём. Один из рассказов Фрэнка, «Вопрос профессиональной этики», впервые опубликован на русском языке с его любезного разрешения в этом номере DARKER.

FRANK ROGER: "IK DOE HET GEWOON OP MIJN MANIER" Ilya Sukhanov Donkerder. №6 juni 2017 , 20 juni 2017 interview Duisternis in de boeken. interview Frank Roger Frank Roger - Belgische schrijver, de auteur van meer dan vijfhonderd science fiction, fantasy en horror verhalen, evenals verschillende romans. Zijn werken zijn actief in vele talen vertaald, en hoewel het werk van Frank herhaaldelijk gepubliceerd in Rusland, is het niet erg bekend bij de Russisch-sprekende lezers. In een exclusief interview DARKER vertelde hij over zichzelf, zijn houding ten opzichte van de literatuur van de horror en zwarte humor, evenals de Belgische fictie. Frank, vertel ons hoe u uw het schrijven carrière te beginnen? Ik begon te schrijven toen ik vijftien was. Omdat ik hield van science fiction en ik vond het korte proza, was het duidelijk voor mij dat ik SF verhalen zou schrijven. Ik besefte al snel dat het Nederlands (mijn moedertaal) heeft een aantal beperkingen, dus ik begon te schrijven in het Engels, hoewel hij nooit de Nederlandse eindelijk gooide. En tot nu toe, ik schrijf in beide talen. Vanaf het begin heb ik geprobeerd om zijn eigen weg te vinden, weg van genre clichés te bewegen en iets origineels te schrijven, ook al is het niet altijd het feit dat het mogelijk was om de uitgever te verkopen zijn. Tot op heden heb ik vijfhonderd verhalen geschreven, en hebben meer dan duizend publicaties (inclusief vertalingen en herdrukken). Toch heb ik een aantal verhalenbundels en novellen in verschillende talen, evenals verschillende kunst-boeken en boeken gepubliceerd "visuele poëzie" (het werkt, dat woorden en beelden te combineren dat er ergens tussen literatuur en grafische werk). In zijn verhalen, gebruik je vaak zwarte humor. Doe dit geldt alleen voor de literatuur, of een prisma, waardoor je de wereld zien? Mijn liefde voor zwarte humor en satire is deels gerelateerd aan science fiction, die ik gelezen als een tiener (Philip K. Dick, Robert Sheckley, Frederik Braun, R. A. Lafferti), en deels met de Belgische surrealistische beeldende kunst, die vaak satirische bias. In aanvulling op de literatuur, heb ik ook een foto van een typisch Belgische surrealistische en satirische ader te tekenen. Ik denk dat we kunnen zeggen dat satire en humor - een deel van mijn DNA-code. Op de schouders van enkele "reuzen" sta jij? Wie is de sterkste van alle getroffen uw werk? Ik denk dat er waren drie mensen die de meest diepgaande invloed op me gehad: Philip K. Dick - de luxe verbeelding sociologische betekenis en filosofische diepgang; Dzheyms Ballard - kwaliteit literatuur en een gevoel van innovatie (het vermogen om af te stappen van elk genre clichés en maak op zijn eigen manier); en Jorge Luis Borges - originaliteit als thema en de stijl van schrijven. Met zijn uiterst unieke stem in fictie literatuur, is Borges niet houdt aan de traditionele storytelling methoden. Uw scriptie werk werd gewijd aan Philip K. Dick. Waarom hem? Dick was mijn favoriete schrijver op het moment. En zijn werk was gewijd aan niet veel werk. Het werd populair slechts een paar jaar na "Blade Runner" en de stelling Kima Stenli Robinson. Kunt u ons meer vertellen over uw proefschrift vertellen? Ze was gewijd aan de anti-utopische aspecten van Mirov Filipa K. Dick - maatschappijen gecontroleerd door reclame, met machines en robots, die bijna mensen zijn geworden, en de mensen zijn bijna niet meer naar de mens, evenals de filosofische aspecten van zijn werk, zoals sloop van de werkelijkheid, tegen deze valse, de ware betekenis van wat is de realiteit. Uw verhalen zijn vertaald in tientallen vreemde talen, met inbegrip van zulke exotische zoals Volapuk. Auteurs van de Russische droom om hun werk hebben vertaald in het Engels of andere "grote" talen, maar het lijkt erop dat je het aantal potentiële lezers niet schelen. Waarom? Mijn eerste publicatie was natuurlijk in het Nederlands. Gelet op de kaart van de wereld, realiseerde ik me hoe klein een regio waar het wordt gesproken. Ik vond dat slechts twee van de fantasie auteur van mijn woonplaats (Zhan Rey en Eddie Bertin) werden gepubliceerd in vele talen, omdat hun werken in de "grote" talen (Frans en Engels Ray bij Bertin) werden geschreven. Ik besloot om dit voorbeeld te volgen en begon te schrijven in het Engels en stuurde het volbrachte werk aan het grootst mogelijke aantal tijdschriften en uitgevers. Al snel publiceerde verschillende korte verhalen in het Frans, dan in het Engels, Fins, en ik bleef in dezelfde geest, omdat ik besefte dat geniet van het gevoel als mijn werken worden vertaald in andere talen. Ja, natuurlijk, het is leuk als je publiceert op de "grote" talen (Engels, Chinees, Hindi, Russisch, Spaans), maar ik heb gemerkt dat ik niet minder plezier toen ik werd overgebracht naar de "kleine" of zelfs bijna "onzichtbaar" talen (Manx, Cornish). Nu is mijn werk is gepubliceerd in 44 talen, en ik hoop dat de lijst zal langer groeien. Tot aan de Russische, moest ik vier verdiepingen (één in de "als" een in "Supernova" en twee in "Humpty Dumpty"). Je schrijft in het hoofdverhaal. Dit genre je de meeste voorkeur? De Russische en de Amerikaanse schrijvers krijgen vaak te horen dat de verhalen zijn goed maar aan het begin van een carrière, maar om beroemd te worden en te wennen aan vergoedingen lshie, is het noodzakelijk om een roman te schrijven. Bent u van plan om ooit te schrijven een volledige roman? Ja, ik schrijf vooral korte verhalen, maar ik heb wel een paar geweldige verhalen (of korte romans). Het merendeel van de ideeën die voor mij meer geschikt voor de opmaak van de verhalen komen. Daarnaast schrijf ik langzaam. Roman ik voor het laatst lang. Maar misschien op een dag, als ik een hoop tijd en staande idee, schrijf ik nog iets. Het is waar dat de verhalen niet leiden tot een veel geld, maar ik heb nooit schreef voor de vergoedingen. Betaald krijgen voor hun werk, natuurlijk, geweldig, maar voor mij het belangrijkste doel van schrijven is nog steeds zelfexpressie, en in dit opzicht de verhalen passen perfect. Borges nooit schreef romans. Maar ik ben niet gissen over de toekomst. Misschien kan ik mij verrassen. Heel vaak zeggen dat de Vlaamse en Nederlandse literatuur - een literatuurstudie van het moment, heel ver van fictie. Heb je geprobeerd om realistische verhalen te creëren? Ja, ik heb veel verhalen zonder fantastische elementen. Hoewel ze dezelfde lading van humor te dragen als mijn fiction verhalen, is het moeilijk om vast te houden tussen hen een soort hel. Ik heb geen onderscheid tussen de fantastisch en de realistische verhaal te maken, als ik schrijf. Gebruikt op de meeste van mijn realistische werk eindigt in literaire tijdschriften, waarin de redactie weet niet dat ik ook schrijf fi en fantasy werken (hoewel het kan, in feite, ze weten het gewoon zich niet druk). In Rusland, de meeste lezers weten heel weinig over de Belgische fictie. Bijvoorbeeld, in de Sovjet-Unie was het slechts een bloemlezing van de Belgische schrijvers van korte verhalen (1986), die het fantastische werk omvatte gepubliceerd. Er is slechts één uitzondering - Zhan Rey. Kunt u ons vertellen een beetje over je collega's voor een fantastische workshop in België? Zhan Rey was de eerste Belgische fictie schrijver die in de wereld beroemd werd. Hij, net als ik, een inwoner van Gent en schreef in het Nederlands en het Frans. Ik weet dat de Russische uitvoer van ten minste twee verzamelingen van zijn korte verhalen. Er Society genaamd Jean Rey, die een keer per maand in Gent, waar verzamelaars van zijn boeken te laten zien nieuwe acquisities voldoet (dat is waar ik twee van deze collectie in het Russisch zag). Andere bekende auteurs uit Gent - is Eddie Bertin (vooral bekend als gevolg van de horror werken, hoewel het een science fiction), Mark J. Ruyffeleyt (schrijft meestal verschrikkingen onder de sterke invloed van Edgar Allan Poe en Jean Ray), Pen Stewart. (ze heeft twee verhalenbundels kwam). In het Franstalige deel van België hebben Thomas Owen (schrijft horror en donkere fantasy) en begon zijn carrière onlangs Bernard Kirin (fantasie met een lichte smaak van Borges' stories). Natuurlijk, ik heb niet alle vermelde. Je neemt actief deel aan het leven van de Europese fictie gemeenschap. Vertel ons iets over, en vooral voor horror schrijvers en fans van het genre, als ze te maken deel uit van deze gemeenschap. Ik ga graag naar de conventie, vrienden te zien, om de contacten die kunnen leiden tot nieuwe publicaties. Hoewel, in mijn mening, de sfeer bij Konakh te geïsoleerd van de rest van de literaire wereld. Omdat ik mezelf niet beperken tot het genre kader, geef ik de voorkeur aan een meer ruimdenkend, niet alleen SF, fantasy en horror, maar ook surrealistisch en realistisch werk, dat veel verder gaat dan het genre hebben. Zoals voor de horror, heb ik nooit gesproken over literatuur als een combinatie van verschillende genres, in plaats van, als een combinatie van literaire veld met onscherpe grenzen. In mijn carrière was ik gewoon een paar van deze horror verhalen (helaas nog niet beschikbaar voor Russisch-sprekende lezers), maar ik vind ze, zelfs als ze afwijken van mijn "normale" werk. It "Darkness, duisternis slikken me" (Darkness, Darkness, Swallow Me ), gepubliceerd in het American bloemlezing "Supernatural allegorie" (Uncanny Allegories, Post Mortem Press ), en "proces en een fout" (Trial and Error) van de Britse collectie " ijzingwekkende horror verhalen "(Chilling horror korte verhalen, Flame Tree Publishing). Dit zijn twee verschillende verhalen, uit het midden van mijn favorieten. Hebben deze twee verhalen hebben een horror schrijver? Hmm, ik weet het niet. Ik doe het gewoon op mijn manier. Een van Frank's verhalen, "De vraag van de beroepsethiek" , voor het eerst gepubliceerd in het Russisch met zijn vriendelijke toestemming deze kamer donkerder.